Бог дал людям такое из благ,
Что не смог бы большего дать:
В камне, красках, звуках, словах,
В плоти грешной красу рождать.
Чтоб от грусти, тоски, беды,
От жестокости, злобы, зла,
От набегов бесовской орды
Мир спасать красота могла.
… Век пятнадцатый. В камне застыв,
Над Парижем будто парит
Вознесенная мать красоты,
Богоматерь — Notre-Dame de Paris.
Рядом — хрупкая дочь красоты,
И сама красота — она,
Та, в ком эта краса — во плоти,
В ком краса эта — воплощена.
Эсмеральдой ее зовут;
Это имя ей так подстать:
Означает оно — изумруд,
Что нельзя ни купить, ни продать.
Но, быть может, от нищеты,
И от виселиц и мечей
Горемычный Париж спасти
Красоты не хватило ей?
Эсмеральда Париж не спасла,
И Париж Эсмеральду не спас:
Чтоб повешена тотчас была,
Королевский отдан приказ.
Вот она в окруженьи солдат,
Вот уже надета петля,
Вот уже у нее навсегда
Из-под ног уходит земля.
Вот на теле ее палач
Повисает тяжелым мешком,
Чтоб на тонкой шее порвать
Ожерелье из позвонков.
За нее, за себя ль дрожа
В страхе, смотрит парижский люд,
Как любимицу парижан
Смерти нелюди предают.
Мысль, что так мудра и проста,
Предстояло людям постичь:
Чтобы мир спасла красота,
Должен мир красоту спасти…